1833 год

       - Самое первое достоверное повествование о Крестьянской войне под предводительством Емельяна Пугачева представил Петр Рычков в своей хронике «Осада Оренбурга». Опубликовать ее не осмелился ни один тогдашний издатель.
       Три рукописных экземпляра попали в руки А. С. Пушкина, обратившегося за сбором материалов о Пугачеве к разным учреждениям и частным лицам. Летом 1833 года старейший библиограф, издатель журналов «Сибирский вестник» и «Азиатский вестник» Г. И. Спасский доставил ему рукопись Петра Рычкова под названием «Описание шестимесячной осады Оренбурга». Чуть позже Пушкин получил от братьев Языковых еще один экземпляр рукописи Рычкова, а в апреле 1834 года «Осаду Оренбурга» ему прислал историк-романист И. И. Лажечников.

Январь.

29 - (17 января по ст. ст.) В Санкт-Петербурге учреждена первая в России городская почта.


Февраль.

12 - (31 января по ст. ст.) Завершено издание Свода законов Российской империи в 15 томах. В него вошли все постановления из Полного собрания законов, не утратившие на тот момент юридической силы. Сперанский за упорядочение законодательства был возведен в графское достоинство. Ничего подобного за годы советской власти и в современной России так сделано и не было.

Апрель.

2 - Вышло в свет полное издание романа «Евгений Онегин» Александра Пушкина. Работать над ним поэт начал 9 мая 1823 года, а последнюю точку поставил в сентябре 1830 года в Болдино. Посчитав свой труд законченным, Пушкин сам произвел подсчет времени, потраченного на написание романа, — 7 лет 4 месяца 17 дней. Пятитысячный тираж первого издания разошелся в одну неделю, что по тем временам было сенсацией. Как же восприняли читатели и критики этот роман?
       Первые главы, вышедшие много раньше полного издания, читатели встречали восторженно: «4-я и 5-я песни Онегина составляют в Москве общий предмет разговоров, — и женщины, и девушки, и литераторы, и светские люди, встретясь, начинают друг друга спрашивать: читали ли вы «Онегина», как вам нравятся новые песни, какова Таня, какова Ольга, каков Ленский и т.д.», — сообщал «Московский вестник» (№ 4, 1828 год). В журнале «Сын Отечества» (№ 7, 1828 год) современник Пушкина так отзывался о романе: поэт «попеременно играет то умом, то чувством, то воображением, попеременно весел и задумчив, легкомыслен и глубок, насмешлив и чувствителен, едок и добродушен — он не дает дремать ни одной из душевных наших способностей, и, не занимая каждой из них надолго, ни одной не утомляет». Или же: «Его читают во всех закоулках русской империи, во всех слоях русского общества. Всякий помнит наизусть несколько куплетов. Многие мысли поэта вошли в пословицу», — писали в «Библиотеке для чтения» (т. 39, 1940 год).        Для многих роман, с легкой руки Белинского, стал «энциклопедией русской жизни», «самым любимым дитем» фантазии поэта, произведением, в котором воссоздана «верная картина русского общества в известную эпоху», то есть в 20-е годы XIX века. По мнению критика, «Евгений Онегин» стал первым национально-художественным произведением: в нем представлена «нравственная физиономия наиболее оевропеившегося в России сословия», к которому, собственно, принадлежал и сам поэт.
       Но были и другие отзывы. Из писем Е.А. Баратынского к И.В. Киреевскому: «Если бы все, что есть в Онегине, было собственностью Пушкина… Но форма принадлежит Байрону, тон — тоже. Множество поэтических подробностей заимствовано у того и у другого. Пушкину принадлежат в «Онегине» характеры его героев и местные описания России. Характеры его бледны. Онегин развит не глубоко. Татьяна не имеет особенности. Ленский — ничтожен. Местные описания прекрасны, но только там, где чистая пластика. Нет ничего такого, что бы решительно характеризовало наш русский быт. Вообще это произведение носит на себе печать первого опыта, хотя опыта человека с большим дарованием. Оно блестяще, но почти все ученическое, потому что почти все подражательное… Вот тебе теперешнее мое мнение об «Онегине». Поверяю его тебе за тайну и надеюсь, что она останется между нами, ибо мне весьма не кстати строго критиковать Пушкина». Известно также, что самому Пушкину Баратынский писал совершенно противоположное: он всячески расхваливал его дарование, сравнивая творческую деятельность поэта с деятельностью Петра I.
       Другой критик, Н.И. Надеждин, выступил в 1830 году в «Вестнике Европы», говоря, что в романе нет целостности, что он представляет собой обыкновенную поэтическую болтовню обо всем на свете, что в конце произведения нет ни свадьбы, ни похорон. В качестве аргумента Надеждин привел цитаты самого Пушкина: «…И даль свободного романа // Я сквозь магический кристалл // Еще не ясно различал//…»
Были и более прицельные критики, можно даже сказать, политизированные. Они, проповедуя так называемую «официальную народность», упрекали Пушкина в том, что он сделал главных героев дворянами, и называли его «будуарным поэтом». Таким упреком они в какой-то степени предварили известную последующую оценку Онегина Писаревым, который со своих идейных позиций низверг главного героя романа. Возвращаясь к самому «профессиональному защитнику» Пушкина — Белинскому, стоит отметить, что он буквально в нескольких словах разъяснил секреты гармонии между формой и содержанием: «Онегин» со стороны формы есть произведение в высшей степени художественное, а со стороны содержания все его недостатки составляют его величайшие достоинства». Примечательно, как Белинский размышляет над недовольством читателей Онегиным: «…сколько тут несообразностей! Пока Татьяна была девушкою, Онегин отвечал холодностию на ее страстное признание; но когда она стала женщиною, — он до безумия влюбился в нее, даже не будучи уверен, что она его любит. Неестественно, вовсе неестественно! А какой безнравственный характер у этого человека: холодно читает он мораль влюбленной в него девушке, вместо того, чтоб взять да тотчас и влюбиться в нее самому…» Почему же читатель не видит в этом поступке Онегина благородства? Ведь потом, будучи замужней дамой, Татьяна будет искренне благодарить Онегина как раз за то, что он не играл с ней и честно отверг. Мнений об Онегине — множество. Существует даже такое: Онегин — это сломленный декабрист. Но, по мнению Р. Якобсона, на основе анализа некоторых деталей романа, его действие относится к первой половине 20-х годов, а завершается весной 1825-го. Более того, две трети общего объема «Евгения Онегина» были написаны до конца 1825 года. К тому же из писем Рылеева и Бестужева к Пушкину становится очевидным, что «надлом Евгения был совершенно неприемлем и чужд будущим декабристам, равно как им были чужды холодная проповедь Онегина влюбленной Татьяне», а потом — изъявление любви «равнодушной княгине» и фактически все существование Онегина.
       О главном герое романа писали даже Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Так, в письме одному русскому корреспонденту о несовершенных обобщениях в сфере экономики у Адама Смита Энгельс цитировал поэта, говоря при этом, что Пушкин и, соответственно, Евгений Онегин разбираются в этих вопросах «лучше»:
…Зато читал Адама Смита,
И был глубокий эконом,
То есть, умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живет, и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт имеет.
Отец понять его не мог,
И земли отдавал в залог.
       Что же касается сомнений в целостности романа и его финала, то «роман сам собою чудесно заканчивается» без свадеб, кинжалов и смертей: посреди пустой комнаты, после объяснений с Татьяной стоит потерянный, отвергнутый, погруженный «в бурю ощущений» Онегин, а неподалеку «шпор внезапный звон раздался, // И муж Татьянин показался». Трагический финал неожиданно становится трагикомическим… Сам же Пушкин говорил о своем романе следующее: «Я теперь пишу не роман, а роман в стихах — дьявольская разница!» Далее из письма А.И. Тургеневу от 1 декабря 1823 года, — что «захлебывается желчью» в своей новой поэме. Из письма А.А. Бестужеву 8 февраля 1824 года — «если когда-нибудь она (поэма) и будет напечатана, то, верно, не в Москве и не в Петербурге». А вот одна из самых достоверных оценок:
… Прими собранье пестрых глав,
Полусмешных, полупечальных,
Простонародных, идеальных,
Небрежный плод моих забав,
Бессонниц, легких вдохновений,
Незрелых и увядших лет,
Ума холодных наблюдений
И сердца горестных замет.
4 - Петербургская газета «Северная пчела» поместила объявление: «Поспешаем известить любителей отечественной словесности, что «Евгений Онегин», коего главы изданы были отдельными книжками, нынче отпечатаны особо, вполне. Радуемся за всех читателей». Газета извещала читателей о том, что роман продается по 12 рублей (для сравнения — бутылка французского вина стоила тогда 2 рубля 50 копеек) в книжном магазине издателя А. Ф. Смирдина. Через 2 дня роман появился в продаже и в Москве.
17 - Высадка у Босфора русского десанта в помощь туркам против Египта.

Май.

14 - (2 мая по ст. ст.) В России издан указ, воспрещавший продажу крепостных с публичного торга.

Июнь.

2 - (21 мая по ст. ст.) В присутствии императора НИКОЛАЯ I освящена Динабургская крепость.

Июль.

8 - Подписание на азиатском берегу Босфора союзного договора между Россией и Турцией.
22 - Пушкин пишет шефу жандармов России Бенкендорфу: «Обстоятельства принуждают меня вскоре уехать на 2–3 месяца в мое Нижегородское имение — мне хотелось бы воспользоваться этим и съездить в Оренбург и Казань, которых я еще не видел. Прошу его величество позволить мне ознакомиться с архивами этих губерний».
       Но поскольку Пушкин находился под тайным надзором и не имел права без разрешения властей менять местожительство, от него потребовали дополнительных объяснений причин «уральского путешествия». И он дает их: «В продолжении двух последних лет занимался я одними историческими изысканиями, не написав ни одной строчки чисто литературной. Мне необходимо месяца два провести в совершенном уединении, дабы отдохнуть от важнейших занятий и кончить книгу, давно мною начатую …где большая часть действия происходит в Оренбурге и Казани, почему и хотелось бы мне посетить обе сии губернии».

Август.

10 - Основан Чикаго. Тогда это был не город, а деревушка под названием Уинди-Сити с населением менее двухсот человек.
12 - Пушкин получает отпускное свидетельство такого содержания: «Предъявитель сего, состоящий в ведомстве Министерства иностранных дел титулярный советник Александр Пушкин, по прошению его уволен в отпуск на четыре месяца в Казанскую и Оренбургскую губернии…»

Сентябрь.

       - В середине сентября Пушкин прибыл в Оренбуржье и в сопровождении писателя и этнографа В. И. Даля направился в Бердскую слободу, где во времена восстания располагалась основная ставка Пугачева и его штаб — большой крестьянский дом, изнутри сияющий позолотой.

Ноябрь.

12 - К этому времени А. С. ПУШКИН завершил в Болдино работу над поэмой «Медный всадник».
16 - (4 ноября по ст. ст.) А. С. ПУШКИН окончил в Болдине работу над «Сказкой о мертвой царевне и о семи богатырях».

Декабрь.

18 - (6 декабря по ст. стилю) В день именин императора НИКОЛАЯ I в Москве, в Большом театре, состоялось первое публичное исполнение музыкального сочинения ротмистра кавалергардов Алексея Федоровича ЛЬВОВА — российского гимна. В торжественном представлении принимали участие театральные хоры с оркестром, а также полковые музыканты общим числом до 500 человек. Собравшаяся публика встретила гимн восторженно.
       Испокон веку во время государственных торжеств в России исполнялись только православные песнопения, на смену которым в петровскую эпоху пришли особые торжественные песни — виватные канты (от латинского vivat — «да здравствует»). При ЕКАТЕРИНЕ II блистательные суворовские победы отмечали полонезом «Гром победы раздавайся» (авторы — Осип КОЗЛОВСКИЙ и Гавриил ДЕРЖАВИН), а в 1816 году АЛЕКСАНДР I официально утвердил гимном империи «Молитву русских». В его основу были положены музыка и текст (перевод Василия ЖУКОВСКОГО) британского государственного гимна «Боже, храни короля».
       В августе 1833 года император НИКОЛАЙ I пожелал, чтобы Россия имела свой народный гимн. Сочинить его он поручил сыну директора Придворной певческой капеллы Львову, которого хорошо узнал во время своих поездок, когда Львов, исполнявший обязанности секретаря шефа жандармов Александра БЕНКЕНДОРФА, сопровождал государя вместе со своим начальником. Задача увлекла 35-летнего Львова, хотя и показалась ему очень трудной: «Я чувствовал надобность сочинить гимн величественный, сильный, чувствительный, для всякого понятный, имеющий отпечаток национальности, годный для церкви, годный для войска, годный для народа, от ученого до невежды». В момент озарения мелодия была записана за несколько минут, к которой Жуковский написал новый вариант «Молитвы». Исполненный сначала придворным хором гимн вызвал восхищение императора, а после восторженного приема в Большом театре он подлежал обязательному исполнению в качестве государственного гимна на торжествах, парадах, утренних и вечерних молитвах в армии, при освящении знамен, посещении императорской четой театров и пр. Львов был награжден золотой, осыпанной бриллиантами табакеркой с портретом императора, а слова «Боже, царя храни!» внесли в его фамильный герб.
       В 1917 году Россия дважды меняла свой национальный гимн на чужеземный: при Временном правительстве им стала «Марсельеза», а при большевиках — «Интернационал».





























В подготовке страницы использованы материалы сайтов http://www.citycat.ru/historycentre/index.cgi; http://www.hrono.ru/; https://ru.wikipedia.org/wiki/